Курс валют:
USD 92.2628   EUR 99.7057 
Официальный сайт Момент Истины
о редакции

Как не остаться у «разбитого корыта»?

Дата публикации: 08.12.2022
Автор: Черячукина Евгения,
Редактор: Островский Николай
Как не остаться у «разбитого корыта»?

Сегодня у меня в гостях Алексей Покровский, профессиональный медиатор, переговорщик, тренер медиаторов, супервизор, ведущий преподаватель программы подготовки профессиональных медиаторов ВГУЮ (РПА Минюста России), лауреат премии Медиатор года по версии Portal Mediation, входит в ТОП-20 медиаторов РФ по версии журнала Медиатор.РФ и Общероссийского профсоюза медиаторов.

Е.А.: Алексей, расскажите пожалуйста, как Вы пришли в медиацию?С этого вопроса как правило я всегда начинаю беседу, но надо сказать каждая такая история настолько удивительна, позволяет открыть мир медиатора.

А.П.: Мой медиативный путь был долог и тернист. Когда в 2010 году был принят закон РФ № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации), далее Закон о медиации, я 9 лет работал адвокатом и конечно же изучил этот закон.

Моей первой реакцией было: что ещё за медиация? Зачем она нужна, есть же суд? Опять ерунду какую-то придумали…

В 2012 году в издательстве Инфотропик вышла монография А.М. Панасюка "Медиация и адвокат. Новое направление адвокатской практики". После еёизучения, моёотношение к медиации начало менятьсяс «Опять ерунду какую-то придумали» на «Медиация – дело хорошее и нужное, жаль, что в России она работать не будет».

В этом же году, проходя переподготовку по программе: «Управленческое консультирование»,я впервые познакомился с таким явлением, как организационные конфликты.

Моим главным открытием стало осознание того, что любое изменение, которое ты попытаешься провести в организации, как собственник, как менеджер, как внешний консультант или адвокат, всегда будет сопровождаться конфликтом.Почему?

Один из постулатов системного подхода гласит, что «любая система всегда стремится вернуться в исходное состояние». Следовательно, любая попытка изменить это состояние приводит к тому, что старое начинает конфликтовать с новым. И либо ты делаешь этот конфликт управляемым, либо конфликт начинает управлять тобой.

Роль объекта управления меня не привлекала, поэтому ещё в процессе обучения, я стал применять полученные знания и навыки в своей адвокатской практике.

В результате стали происходить маленькие чудеса.В ситуациях, где не срабатывали инструменты из арсеналаадвоката, отлично работали медиативные техники.

Приведу пример: два друга, бывших военных вертолётчика, выйдя на пенсию стали думать, чем же им теперь заняться в мирной жизни? И так как лучше всего ониумели пилотировать и обслуживать вертолёты, то недолго думая, создали компаниюпо перевозке грузов вертолётами.

Дело было в далёком северном регионе, где автомобильные дороги существуют только в зимний период, поэтому услуги оказались востребованными, а совместное предприятие стало приносить компаньонам неплохую прибыль.

А раз мы друзья, то и степень участия каждого в бизнесе определим по-дружески 50% на 50%, поскольку деньги никогда не встанут между нами. А если, что случиться, то мы всегда сумеем договориться, ведь мы же друзья.

Такие «пацанские» договорённости работали, до момента пока у одного из партнёров – генерального директора не переполнилась чаша терпения, и он решилпринять ряд нужных ему управленческих решений.Для этого он обратился ко мне, как к адвокату с просьбой принять поручение на представление его интересов на общем собрании участников общества.

Из устава общества следовало,что решения, которые хотел претворить в жизнь мой потенциальный клиент, требуют квалифицированного большинства, то есть не менее 2/3 голосов. Следовательно, размер его доли в уставном капитале обществадолжен быть не менее чем 66,6%, а доли такого размера нет ни у одного из партнёров.

Осознав, что таким способом добиться желаемого не удастся, обиженный партнёр вознамерился исключить «нерадивого» компаньона из числа участников общества через суд.

Анализ последствий данного шага показал высокую степень риска остаться «у разбитого корыта». Этоостудило «горячую голову» и навело на мысль, что наилучший выход из сложившейся ситуации – это переговоры с компаньоном.

А как договариваться, когда эмоции берут верх над разумом и хочется победить или в крайнем случае отомстить «за бесцельно потраченные годы»?

Выходом из тупика стало привлечение меня к участию впереговорах, тольконе в качестве адвоката, а в роли независимого посредника (медиатора), который не будет представлять интересы ни одной из сторон в переговорах и незаинтересованв победе одной стороны над другой.

В процессе переговоров выяснилось, что второй партнёр давно потерял интерес к совместному делу, нашёл более перспективное направление (автомобильные перевозки) и даже заключил выгодный контракт, а партнёру об этом не говорил, так как думал, что прослывёт в его глазах предателем.

Только вот незадача, для выполнения плана перевозок необходима дополнительная техника, а на балансе общей фирмы, как раз «висят» пять самосвалов, Дохода не приносят, одни только расходы,и если бы партнёр, согласился бы отдать эти пять самосвалов, то он тут же готов выйти из бизнеса, продав свою долю партнёру за номинальную стоимость – пять тысяч рублей.

Как только это стало известно, стороны тут же пришли к соглашению, а мне осталось только оформить необходимые документы.

А дальше, медиация всё больше стала проникать в мою адвокатскую практику:поссорившиеся предприниматели, страстно желающие «наградить» друг другапочётным уголовным делом, супруги решившие развестись и поделить имущество, нефтяная компания недовольная качеством поставленной спецтехники и т.д. и т.п. Все эти конфликты удалось разрешить на медиации, а не в суде.

Применяя полученные знания на практике, стал замечать, что в каких-то случаях мне удавалось помочь разрешить конфликт, а в каких-то меня ждало полное фиаско.

Размышления о причинах этого явления, навели меня на мысль, что поскольку разрешение конфликтов стало частью моей профессиональной деятельности, значит нужно учиться это делать профессионально, то есть вновь пора «за парту».

Три базовых курса по медиации, тренерский курс, повышение квалификации по отдельным аспектам медиативной процедуры, спецкурс по разрешению конфликтов в бизнесе.

После переезда в Москву я был принят в члены Московской Коллегии Адвокатов «ВердиктЪ», где создал и три года руководил практикой медиации и переговоров, стал лауреатом премии «Медиатор года» в трёх номинациях, а журнал «Медиатор. РФ» и Общероссийский профсоюз медиаторов включил меня в ТОП – 20 медиаторов страны.

«Вишенкой на торте» стало приглашение стать ведущим преподавателем программы подготовки профессиональных медиаторов на факультете дополнительного образования Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России).

Вот так я и пришёл в медиацию и «заболел» еюна столько, что даже в марте 2022 года прекратил статус адвоката, который носил 20 лет.

Е.А.: Вот это удивительная история. Алексей сейчас в каком направлении вы чаще медиатируете: семейная или бизнес медиация?

А.П.: много лет я работал с конфликтами в бизнесе. Иногда, ко мне обращались с просьбой помочь урегулировать семейный конфликт, однако, такие запросы, как правило, исходили от людей из бизнеса или их знакомых, которым я ранее помогал в решении других вопросов.

Семья и бизнес тесно взаимосвязаны и всё, что происходит в семье отражается в бизнесе и наоборот, что происходит в бизнесе приносится в семью. Это как система сообщающихся сосудов из школьного курса физики.

А сейчас предмет моего профессионального интереса – это конфликты в социальнойсфере, поэтому теперь я медиатор в специализированной сфере Государственного бюджетного учреждения «Мой семейный центр «Диалог».

Е.А.: Насколько часто к Вам в Центр обращаются стороны конфликта для его урегулирования?

А.П: В службу медиации нашего Центра по личной инициативе стороны обращаются довольно редко и это особенность социальных конфликтов.

Как правило, одна из сторон конфликта обращается с жалобой в отделы социальной защиты населения, территориальные органы опеки и попечительства, в аппарат Уполномоченного по правам человека и т.д.

И есливозникшие противоречия затрагивают интересы несовершеннолетних детей, то такие обращения в рамках межведомственного взаимодействия передаются в службу медиации семейного центра, которые созданы и работают во всех административных округах г. Москвы.

Заявки на проведение процедуры медиации, к нам в Центр, поступают практически каждый день. Медиатор Центра связывается с каждой из сторон конфликта и приглашает на индивидуальную встречу. Если обе стороны согласны урегулировать конфликт с помощью медиатора, то согласовывается дата и время проведения медиации.

Могу сказать, что в нашем Центре, редкий день обходиться без полноценной медиации или индивидуальной встречи медиатора со сторонами конфликта.

Е.А.: С какими сложностями Вы сталкиваетесь в своей работе?

А.П: Основные сложности связаны с особенностями моего типа личности. Я скорее логик, чем этик, думающий, чем чувствующий, ориентирован на задачу, а не на людей, на результат, а не на процесс.

Это здорово помогало мне в работе с противоречиями в бизнесе, а вот социальные конфликты требуют от медиаторабыть более эмпатичным и менее аналитичным и. Эта первая сложность.

Вторая, заключается в том, что в медиации я предпочитаю индивидуальный стиль, а в нашем Центре сложилась практика работы медиаторов в паре (ко-медиация).

При таком формате важно уметьчувствовать не только, что происходит со сторонами, но и с партнёром, чтобы вовремя отдать инициативу либонаоборот, уловить момент, когда нужно включиться и поддержать.

А когда ты много лет работаешь в сольном режиме, перестройка привычных моделей поведения даётся весьма не просто.

Е.А.: Направляют ли в Центр или Вам лично суды дела для проведения процедуры медиации?

А.П.: За время работы медиатором, я не припомню случая когда суд отправил бы ко мне стороны на медиацию, хотя моя фамилия есть в списках медиаторов которые размещены на информационных стендах в судах г. Москвы.

Возможно, это следствие моего отрицательного отношения к практике дежурств медиаторов в суде. С моей точки зрения, это малоэффективно, так как в судебном заседании чаще всего участвуют представители сторон, а они не владельцы конфликта, и по факту не принимают решение какие бы полномочия у них не были указаны в доверенности.

Е.А.: Медиативное соглашение в некоторых случаях, подлежит нотариальному заверению, Алексей поделитесь своим опытом взаимодействия с нотариусами?

Е.А: Сейчас, значительно лучше, чем когда я одним из первых медиаторов в г. Москве удостоверял медиативное соглашение, цена которого была 3 000 000$ США. Десять нотариусов г. Москвы категорически отказались даже обсуждать этот вопрос. 

Сейчас есть регламент совершения данного нотариального действия и стало более понятно, что и как нужно делать, какие документы предоставлять, сформировался пул нотариусов готовых работать с медиативными соглашениями. Хотя вопросы ещё остаются, и они требуют совместных усилий по их решению.

Е.А: Алексей вы сказали, что осуществляете обучение медиаторов: расскажите немного о своей программе обучения?

А.П.: Своей программы обучения у меня нет. Я не столько велик, чтобы разрабатывать авторские курсы подготовки медиаторов. В ВУЗе, где преподаю, есть утверждённая программа профессиональной переподготовки, по ней и работаю, плюс мой опыт и практика в области медиации.

Программа курса состоит из нескольких модулей: коммуникация, переговоры, работа медиатора в зоне конфликта. Есть блок, посвящённый особенностям проведения медиации в различных сферах, правовой блок, где разбираются нюансы документооборота и заключения медиативного соглашения и т.д.В реализации программы участвуют четыре преподавателя, один из которых ваш покорный слуга.

Формат обучения – тренинг в условиях максимально приближённым к боевым и с обязательной развивающей обратной связью от тренера. Считаю, что медиатор – это профессия навыковая, поэтому 80% времени на занятиях посвящаю развитию навыков у слушателей курса.

Важный момент — это то, что у слушателей есть право на ошибку. Оно означает, что на моих занятиях можно и нужно ошибаться. Ошибки — это хорошо. Я их всячески поощряю, так как они дают богатую пищу для разбора и позволяют другим наглядно увидеть, что бывает, когда медиатор нарушает правила и/или технологию работы с конфликтом. И лучше такие уроки получать в учебной аудитории, а не в реальном конфликте.

Обучение завершается многоэтапной итоговой аттестацией, и те слушатели, которые её успешно проходят, получают диплом о профессиональной переподготовке и участвуют в обряде посвящения в профессиональные медиаторы.

Е.А.: Как вы думаете, что нужно сделать медиаторам для популяризации процедуры медиации в России?

А.П: Первое – это наконец «слезть с дохлой лошади», а именно перестать её популяризировать. Медиация – не панацея от всех недугов, а инструмент, предназначенный для решения определённого рода задач, поэтому она априори не может быть массовой.

Более того, опыт коллег из братской Беларуси показывает, что усилия затраченные на популяризацию процедуры медиации, совсем не увеличивают спрос на услуги медиаторов.

Все те процессы, которые я сейчас наблюдаю в области популяризации медиации, в биологии называются–«самоопыление». Это когда частнопрактикующие медиаторы вместо создания продуктовой линейки, описания своей деятельности в определённой модели, разработке цикла продаж и всего того, что можно и нужно делать для вывода на рынок нового неизвестного продукта, делают совсем иное: подписываются друг на друга в социальных сетях, ставят друг-другу лайки, пишут комментарии и вопросы, организуют всевозможные круглые столы и конференции, где рассказывают друг-другу, как здорово разрешать конфликты с помощью медиации.

А ещё совершают много других приятных, увлекательных, творческих, креативных и на мой взгляд, совершенно бесполезных действий, именуемых развитием медиации в России.

Такая практика привела к тому, что за 11 лет существования в России закона о медиации, у нас так и не появилось единого консолидированного сообщества профессиональных медиаторов, а также квалифицированного спроса на услуги профессиональных медиаторов.

Что с моей точки зрения, можно и нужно делать – это воспринимать деятельность профессионального медиатора, как стартап и делать то, что делают успешные стартапы, для того чтобы преодолеть «долину смерти», а именно первые 3-5 лет своей деятельности.

Почему именно такой подход? Потому что в настоящее время «жизненный цикл» свежеиспечённого медиатора составляет один год.

А как начинающему медиатору преодолеть эту «долину смерти»? Я вижу только один способ – это продажа своих услуг буквально с первого дня начала своей профессиональной деятельности.

При таком развитии событий, медиатор действительно будет профессиональным, то есть сможет жить на доходы от своей профессиональной деятельности, спрос на услуги медиаторов будет становиться квалифицированным, постепенно сформируется рынок медиативных услуг, а значит у медиации будет шанс стать популярной процедурой.

Алексей согласна с Вами, что медиаторам надо объединяться и рассказывать бизнес-сообществу и гражданам о таком инструменте урегулирования споров, как медиация. Конечно рассказывая о медиация, не надо медиаторам забывать, что медиация это не панацея в урегулировании всех конфликтов. Есть не медиабельные споры. А есть люди которые кайфуют и живут судами. Спасибо за Вашу искренность. Надеюсь, что прочитав Ваше интервью, многие изменят свое отношение к медиации и к медиаторам.

Информационный портал Момент Истины является открытой дискуссионной площадкой. Мнение колумнистов и приглашенных гостей студии может не совпадать с позицией Редакции.

Автор материала
Источники материала
Есть что сообщить по данной теме? Свяжитесь с редакцией hello@moment-istini.com
Приемная редакции «Момент Истины» работает 24/7
Написать письмо
Колумнисты
Сейчас читают

Новости