Структура большинства резонансных уголовных дел зачастую содержит одинаковый отличительный признак: следствие использует «палочку-выручалочку», которая гарантирует 100-процентное заключение под стражу и множество других «бонусов».

Тенденцией последних нескольких лет стало все возрастающее давление на бизнес со стороны правоохранительных органов. В СМИ регулярно появляются сообщения об уголовных делах против бизнесменов. Все чаще портреты предпринимателей с обложки Forbes сменяются их же фотографиями за решеткой в зале суда.

К тому же, очень часто к уже «традиционным» для бизнеса статьям «Мошенничество» и «Растрата или Присвоение» добавляется статья — «Организованное преступное сообщество». Ситуация развивается по отполированному до блеска сценарию: обязательный арест и требование признательных показаний с заключением досудебного соглашения.

Примечательно то, что сама конструкция статьи в ее сегодняшней редакции позволяет втянуть в уголовный процесс не только владельцев и топ-менеджеров организаций, но и обычных сотрудников или контрагентов. И, что самое интересное, они, с учетом санкций, не имеют никакого шанса на оправдание, могут дать любые необходимые следствию показания в обмен на домашний арест до суда и другие послабления. Таким образом, получив свое, следствие может исключить из окончательного решения обвинение в создании или участии в преступном сообществе

Такая схема уже показала свою эффективность. Ежегодно по этой статье возбуждается несколько сотен уголовных дел. При этом, согласно данным статистики, публикуемой Судебным департаментом при Верховном суде России, с 2015 года по первое полугодие 2018 года большинство лиц, которым было предъявлено обвинение по этой статье, были признаны судом виновными и осуждены.

Фигурантов громких дел, в которых «участвовала» статья 210, можно перечислять довольно долго. Например, это бизнесмен и бывший министр открытого правительства Михаил Абызов, бизнесмен Дмитрий Михальченко, глава Республики Коми Вячеслав Гайзер, совладелец группы «Сумма» Зиявудин Магомедов, глава британского фонда Hermitage Capital Management Уильям Браудер и многие другие.

Стоит отметить, что Президент РФ Владимир Путин не раз обращал внимание на злоупотребления с применением статьи 210, отмечая, что недопустима ситуация, когда обвиняемым по ней может стать любой рядовой сотрудник обычной организации. Видимо, в силу остроты проблемы дело не ограничилось ее публичной констатацией — были даны поручения для пресечения этой порочной практики.

Эту отчетливую линию можно проследить в громком деле «Тольяттиазота» — предприятия, контроль над которым миноритарные акционеры пытаются получить уже более 10 лет. На фоне попытки получения контроля появились обвинения в адрес бывшего менеджмента компании в хищении аммиака и организации преступного сообщества. Есть информация, что бывшее руководство якобы похитило у завода товарную продукцию, незаконно продало ее трейдеру и не заплатило налоги. Этот громкий конфликт продолжается уже несколько лет, а недавно по 210-й статье был арестован председатель правления Тольяттихимбанка Александр Попов. Следствие считает, что участие Попова в ОПС заключалось в том, что через Тольяттихимбанк завод проводил платежи за сделки, к которым теперь возникли вопросы. К самому банку никогда не было претензий при проверках Центробанка, а вот теперь внезапно появились у следствия. Если взять во внимание тот факт, что «Тольяттиазот» — крупнейшее химическое предприятие в России, то у него, помимо Тольяттихимбанка, есть множество других контрагентов. Получается, что следственные органы считают, что все они, а возможно, и работники предприятия, «вооруженные» ноутбуками и телефонами, — потенциальные участники организованного преступного сообщества.

Интересно то, что основной проблемой 210-й статьи являются неудачные формулировки, которые позволяют в отсутствие полноценного судебного контроля сформироваться искаженной судебной практике. В качестве главного признака преступного сообщества уголовный закон называет «структурированность». Таким образом можно сделать вывод, что в качестве преступного сообщества можно рассматривать любую организацию, которая осуществляет предпринимательскую деятельность, потому что структура есть у большинства из них

К тому же, если посмотреть на ситуацию шире, то можно прийти к выводу, что структура есть не только у юридических лиц, но и у любой семьи как социального института. Как известно, следствие по делу Магомедовых уже заявляло, что «организованное преступное сообщество семьи Магомедовых имеет четко выраженную иерархическую структуру». И вот все это, если подумать, вполне можно рассматривать как одно из направлений возможных злоупотреблений, когда уже семейные отношения могут рассматриваться под криминальным углом.

Интересен и тот факт, что общественный резонанс получают в основном громкие уголовные дела против известных бизнесменов, где есть обвинения по 210-й статье Уголовного кодекса.

Проблему злоупотребления в применении статьи 210 можно долго рассматривать, но как же можно на нее повлиять? В Думу уже внесен законопроект, в котором предлагается законодательно закрепить запрет распространять нормы этой статьи на предпринимателей. Но получится ли это, ведь статья 108 УПК РФ прямо запрещает арестовывать бизнесменов по ряду составов преступлений, когда следствие «на голубом глазу» заявляет, что обвиняемый — вовсе не бизнесмен? Есть отличный пример: бывший вице-президент «Росгосстраха» Сергей Хачатуров находится под стражей уже более 14 месяцев под тем предлогом, что он не является предпринимателем.

Казалось бы, на неправомерное уголовное преследование бизнеса обращали внимание уже на самом высоком уровне. Проблема 210-й статьи была официально признана президентом страны на Петербургском международном экономическом форуме, затем эта тема была продолжена на президентской прямой линии в июне этого года. но, как говорится — «воз и ныне там».