На Чукотке имел место случай, когда учитель с поддельным дипломом учил детей английскому. В действительности он научил их тому языку, который он знал – менгрельский. Но все думали, что учили английский. Никто ничего не заподозрил, потому что никто в округе не знал ни английского, ни менгрельского. Обман выявился гораздо позже. Правда это или байка, но, чисто теоретически, такое могло быть. То же можно сказать про курс лекций по государственным переворотам (это к заявлению одной из представительниц «протестной молодежи» о том, что молодежь у нас в этом смысле – «образована»). В современной России такой курс лекций может прочитать кто угодно, даже Куклачев. Проверить, особенно действующему профессорско-преподавательскому составу – маловероятно.
Давайте, сначала поймем, существует ли такая наука – «государственный переворот»? Безусловно! И классика имеет место быть, как есть и научная основа. В этом смысле, можно сказать: «Привет из Разлива». Именно там, в Разливе, Владимир Ильич Ульянов (Ленин), скрываясь под фамилией Иванов, писал инструкции товарищу своему – Лейбе Давыдовичу Бронштейну, более прославившемуся, как Лев Давидович Троцкий. Сидя на пеньке, Ленин написал три работы, сравнительно небольшого содержания, но дающие основу искусству «восстания»: «Марксизм и восстание», «Большевики должны взять власть» и «Советы постороннего». Более того, в работе «Марксизм и восстание» Ленин отсылает к первоисточнику, описывающее данное «искусство» - учение Маркса.
Если внимательно изучить эти труды, а затем проанализировать все состоявшиеся и неудачные перевороты на постсоветском пространстве, то легко можно понять, откуда «сценаристы» черпают вдохновение. Научный коммунизм в советское время учили практически во всех ВУЗах, но именно эти три работы, как правило, обходили стороной, делая главный акцент, скажем, на «Три источника и три составных части марксизма» или на «Детская болезнь левизны в коммунизме». Да и предмет этот был для большинства студентов или курсантов – на отвали: лишь бы сдать – и из сердца вон. Но были ВУЗы, где научный коммунизм учили более глубоко и не так уж формально. К таким Вузам, например, относились военно-политические училища, Высшая и специальные школы и курсы КГБ (но, как ни странно, в меньшей степени).
И, главное… - 101-я школа, в последствие – Краснознаменный институт имени Ю.В. Андропова. Пожалуй, особенно, из выпускников последнего мог найтись настоящий специалист, который бы прочитал такой курс лекций. Либо, это мог быть выпускник военно-политического училища, но либо очень увлеченный этой наукой, либо выпускник-иностранец (из дружественных стран «социалистического лагеря»). Ну и наконец, это может быть человек действительно увлеченный научным коммунизмом, как любой другой наукой, но именно наукой, не будучи сам адептом этого учения. Все остальное – на потребу конъюнктуре.
Средства массовой информации пестрят данными о количестве людей, выходящих на митинги (коммунисты – не в счет): пятьдесят две тысячи, в перспективе – семьдесят тысяч. О чем эти данные? По большому счету, только о количестве людей, выходящих на митинги. В обществе, экономике, праве действуют те же законы, что и в любой естественной науке, например, в физике. «Закон сохранения энергии» – энергия никуда не исчезает, а лишь преобразуется из одной в другую. Количество людей на митингах без других катализирующих условий – это лишь потенциал. Потенциал, который может быть кем-то подхвачен, в том числе и самой властью: высший пилотаж в политике – это возглавить движение против себя. И в тот момент, кога власть слаба по объективным причинам, движение «против себя» может оказаться лучшим выходом из политического кризиса.
Так о чем же писал Ленин? Ленин говорил о благоприятном моменте для восстания, которое, как известно, состоялось 25 октября 1917 года, которая всем нам известна, как «Великая Октябрьская Социалистическая Революция». В действительности же это была революция Петроградского Совета рабочих депутатов, во главе которого стоял Троцкий. И это существенная деталь, в том числе и для теории революции: опасность для власти есть только тогда, когда существует параллельный институт, способный эту самую власть подхватить. Так, в условиях двоевластия начала двадцатого века, по лозунгом «Вся власть – Советам!», власть подхватили Советы, забрав ее у Временного Правительства. В 1991 году власть перешла от Союзного правительства к Российскому. В 1993 году – неудачный переворот, все-таки возглавлял вице-президент, и возможным инструментом власти, в случае удачи переворота, был бы Верховный Совет. На Украине и в Грузии – всегда имелись альтернативные президенты. Ту же карту пытались разыграть и в Венесуэле. И даже, если совсем углубиться в историю, так сказать, уйти в минус по шкале отсчета по отношению к возникновению учения Маркса, то и здесь наблюдается тот же сценарий: в преддверии Великой Французской революции были сформированы Генеральные штаты. То есть, для переворота необходимы раскол во власти и раскол в обществе – если есть одно без другого, то, максимум, что может быть – массовые беспорядки. И неважно, сколько людей выходит на улицы. И именно Ленин указал первым на то, что переворот осуществляется на одном «майдане», маленькой группой людей, что провинция – будет спать.
При отсутствии альтернативы во власти, при отсутствии именно системной оппозиции со своей политико-экономической платформой и, наконец, при отсутствии яркого лидера, борющегося не с властью, а за власть – действующие правящие круги могут быть абсолютно спокойны: кататься на мотоциклах, погружаться на батискафах, решать важные государственные задачи. Аналитикам, если такие есть у государства, если вообще там остались профессионалы, следует учитывать факторы безопасности, и разрешая или запрещая митинг – они просто предотвращают или провоцируют беспорядки, соответственно. Другой вопрос, что как первый этап – раскол в обществе… Мы его наблюдаем! Я убежден, что как бы не было плохо: революция, переворот – все это, в конечном счете деструктивно, не будет в этом прогресса, ни политического, ни экономического. Реакцию в политике сегодня нам диктует необходимость фискальных методов в экономике. Ослабим вожжи – и нас сметет инфляцией. Но никакая революция не решит этот вопрос мгновенно, если только ни как в 1917-м посредством измены Родине - «мир любой ценой, без аннексий и контрибуций».
Вывод один: нужен диалог. Его нет: на митинге кричат – власть отмалчивается! Либо сказать нечего – либо говорить не умеют. Кадры решают – все! Как ни крути…
Информационный портал Момент Истины является открытой дискуссионной площадкой. Мнение колумнистов и приглашенных гостей студии может не совпадать с позицией Редакции.