Иран (страна Аиев) стал Ираном в 1935 году во время правления Пехлеви Резы, который именовался шахиншахом — весьма странным титулом, дословно означающим «шах шахов» или «царь царей». Ранее это была Персия, а еще раньше — Парфянской царство — единственное государство в древнем мире, составившее серьезную конкуренцию Римской Империи, на войну с которой Рим так и не решился. Шахиншах Пехлеви отказал СССР и Великобритании в размещении войск на территории Ирана во время Второй Мировой войны. Иран тяготел к союзу с Германией и Турцией. Наличие огромных нефтяных запасов, так необходимых для ведения войны и удобное стратегическое положение у южных границ с СССР, вынудили Советское и Британское руководства в августе—сентябре 1941 года провести операцию «Согласие». В результате данной операции территория Ирана была оккупирована войсками СССР и Великобритании, причем в состав Британского контингента входили воинские формирования стран-доминионов: Австралии и Индии.

В 1942 году суверенитет Ирана был восстановлен, к власти был приведен лояльный к союзникам сын шаха — Мохаммед. Иран стратегически был важен еще и потому, что через Персидский залив, далее через территорию Ирана, затем через Каспийское море в Волгу пролегал хоть и достаточно долгий, но наиболее безопасный маршрут «Лендлиза». Поэтому, опасаясь возможности вступления в войну Турции на стороне Германии, союзные войска пребывали на территории Ирана вплоть до мая 1946 года. Есть одна примечательная деталь в отношениях между СССР и Ираном: Советские войска покинули страну последними, успев немного наследить тем, что вступились за сепаратистские образования — «Иранская Республика Курдистан» и «Демократическая Республика Азербайджан» (имеется в виду Иранский Азербайджан), создав так называемый «иранский кризис» — первый кризис в истории ООН. И первым протестом, который изрек только что сформированный ООН, был протест Правительству СССР с требованием вывести войска из Ирана. Сталин не мог поставить под сомнение авторитет ОНН, будучи одним из инициаторов его создания. Пребывание западных войск в стране ариев не прошло бесследно. Во-первых, голод, который испытывал Иран во время войны, был связан с тем, что почти весь урожай забирали оккупанты для нужд своих воющих стран, формируя тем самым к себе соответствующее отношение. Во-вторых, в целях обеспечения работы Персидского коридора, посредством которого СССР получил 35% грузов, поставляемых по лендлизу, росла и ему сопутствующая инфраструктура. Совершенствовалась инфраструктура нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий, так как нефть также в значительных объемах требовалась оккупантам для ведения войны. Неудивительно, что после войны Мохаммед Реза проводил курс на вестернизацию и деисламизацию, провозгласив светский характер госудраства. В страну текли ручьем инвестиции. Трудно представить себе Иран с открытыми ночными барами и ночными увеселительными заведениями сегодня. Так было до 1979 года, в котором случилась Исламская революция, и в результате которой мы знаем Иран таким, как он есть сейчас.

Не поверите, это фото сделано в Иране до 1979 года, то есть до Исламской Революции.

Вот так выглядели матери и бабушки тех,

кто выглядит вот так сегодня.

Революция — она и в Иране революция, то есть это общественный акт, сопряженный со свержением власти. Неотъемлемым условием для успешного государственного переворота необходимо наличие альтернативного института, готового подхватить власть. При его отсутствии переворот просто превращается в беспорядки. Но у Ирана такой институт был — находившийся в то время в изгнании Сейид Рухолла Мусави Хомейни — в будущем Великий Аятолла (высший религиозный шиитский титул). Хомейни, лишившись права читать лекции по исламскому праву еще в 1930 году, ушел в политику и всю свою жизнь посвятил идее создания исламского государства, которое и было провозглашено в 1979 году в результате исламской революции. Но помните Ленина: «Всякая революция чего-то стоит, если она умеет защищаться». Знал это и Хомейни: скелет страны существенно оброс мясом силовых структур разного направления, в том числе религиозного. Наиболее известная спецслужба Ирана у нас слуху — Корпус Стражей Исламской Революции. Но сейчас не об этом. США, укрыв сбежавшего из страны шаха, спровоцировали захват своего посольства воинствующей толпой, дипломаты провели в заложниках 444 дня. Экономический скачок, который удалось сделать Ирану после революции сопровождался национализацией производств и пересмотром отношений с иностранными инвесторами, в том числе — американскими. Иран категорически не стал играть по правилам ОПЕК, регламентирующего цены на нефтяном рынке. В результате отношения между США и Ираном всегда были натянутыми. Санкции и эмбарго на почве «иранской ядерной проблемы» только усугубили ситуацию. Политика Ирана никогда не была направлена на поощрение радикальных течений ислама, несмотря на то, что многие радикалы находили там пристанище. Но официально Иран это не поддерживал, просто закрывая глаза на действия врагом своих врагов. Шиитский ислам — это не ваххабизм. Да, пропасть между шиитами и суннитами велика. Но она не заключается в радикальном истолковании веры, а в ее самом корне. Шииты обвиняют суннитов в самом большом преступлении — искажении Корана. В отличие от суннитов, шииты чтут наравне с Мухаммедом его двоюродного брата — Али. Есть еще много отличий, в том числе в отношении к власти и духовенству — в теории полностью религиозное исламское государство большее соответствует принципам шиитов, ибо имам для них — это не просто служитель культа, а потомок Мухаммеда. Все это очень условно. Например, король Марокко, Мухаммед VI является прямым потомком Мухаммеда, но, при этом, он является мусульманином суннитского толка. На фоне всех этих разногласий закрытый характер Ирана — это один из способов поддержания порядка в стране. Хотя иные конфессии, например православные в лице армянской церкви, чувствуют себя достаточно комфортно. В основе, ислам — очень толерантная религия. Все его радикальные формы — это результат манипулирования верой и ее искажения. В общем-то, так было и в христианстве — и там была своя «игил», которая прокатилась крестовыми походами не только на землю обетованную, но и против своих протестантов: альбигойцев и катаров. И Иран — ничуть не агрессивное государство. Но у Ирана есть нефть. И есть история со сбежавшим шахом. Наследный Шахзаде Реза Пехлеви проживает в США. Его младший бат покончил жизнь самоубийством в 2011 году. Но глава наследного дома Пехлеви верен своей присяге, которую он дал после смерти своего отца и активно выступает на светский характер Ирана, восстановление монархии и соблюдение прав человека. Он предлагал и свое решение ядерной проблемы Ирана посредством мобилизации тайной армии его сторонников внутри страны. Но его сторонников все меньше и меньше — возраст, время идет. Все меньше людей помнят, каким был Иран. И плевать, что не все было в порядке с экономикой, зато были бикини и мини-юбки. Закрытость Ирана, постепенно хоронит эту память. И вдруг. Не успев просочится в Интернет, новостные каналы облетает видео иранской женщины протестно срывающей с себя хиджаб. Показало это видео и «Россия 24». В каждом обществе есть свои тайные коды, набрав которые можно зайти в самое сердце настроек программы и создать существенный сбой. Без сомнения, Иран не оставят в покое: его будут обвинять в атаках дронов и ущемлении прав человека. Возможно, именно Иран, в конечном счете, окажется тем самым камнем преткновения, став антонимом «краеугольному камню», но мы уже об этом не узнаем. Агрессивные танцы США вокруг Ирана — только танцы, подобные индейским танцам вокруг костра. Силовое решение иранское проблемы невозможно, ибо шаги в этом направлении могут поставить под вопрос существование самого человечества. А вот возврат Ирана к светскому характеру государства вполне возможен, хоть и восстановление монархии — это вообще не по-американски. Уверен, что мы станем свидетелями перемен в Иране, которые нас будут касаться напрямую. И это не Украина — это очень хрупкий механизм без четких и однозначных определений. Сегодня «карта мнимой свободы» — это единственная карта, которую возможно разыграть для дестабилизации иранского общества изнутри. Добавив к этому множество внешних обвинений в атаке на нефтепромыслы Садовской Аравии и укрывательстве радикалов, можно поставить множество вопросов, ответ которым будет даваться по-ливийски — кровью. Насколько мудрым окажется Великий Аятолла? Насколько, он учел опыт Каддафи и Хуссейна? Насколько поучительным для будет пример Башира Асада… Думаю, скоро мы это узнаем.

Радостев Игорь

Публицист, персональный автор спецпроекта «ЭКСПЕРТ» издательского дома «Момент Истины».