Что отличает «заказное» уголовное дело от просто вымышленного обвинения? У заказного дела всегда есть интересант или заказчик, который затрачивает на этот заказ не малые деньги, который ставит себе какие-то цели, которых он пытается достичь посредствам заказного обвинения. Как правило такие дела связаны с дорогостоящими бизнес-активами и крупными финансовыми потоками. Но главное: всегда есть заказчик, исполнитель и жертва!

В истории, на которую пролили свет в десятках СМИ в этот раз - тоже имеет место уголовное дело. И на первый взгляд оно также обладает признаками заказного. https://youtu.be/CYJi7LFRFbQ В частности на возможный заказной характер указывает

• упорство следствия, с которым пытаются привязать к этому уголовному делу граждан явно не причастных даже к событию преступления.
• Или, к примеру, постановка всего обвинения только на показаниях двух сомнительных свидетелей….
• Совершенная неясность с потерпевшим и самим ущербом от преступления.

Такой однобокий подход к расследованию свойственен скорее заказному уголовному делу, профинансированному заказчиком… Или, например, индифферентная позиция прокуратуры при наличии существенных нарушений и несоответствий в уголовном деле. Такая позиция также свойственна надзорному органу исключительно при личной заинтересованности кого-то из работников прокуратуры. То же касается беззубой и невнятной правовой позиции суда первой инстанции по данному делу. Предположим, позицию прокуратуры и Могочинского райсуда можно отчасти объяснить неверно истолкованным для себя понятием «корпоративной этики» или «профессиональной солидарности». Но как можно объяснить сам факт появления и столь продолжительного расследования этого уголовного дела, при отсутствии заинтересованных в вымышленном обвинении заказчиков? Согласно материалам уголовного дела, ранее не судимым гражданам Федорееву Сергею Александровичу, Волкову Кириллу Викторовичу, Квиркелия Тенгизу Константиновичу, Куприенко Игорю Александровичу и ранее неоднократно судимому Колобову Владимиру Анатольевичу инкриминируется разбойное нападение в составе группы, совершенное якобы в июне 2007 года. По версии следствия, данные граждане совершили разбой, завладев автокраном и бензовозом на одной из автостоянок в Могочинском районе Забайкальского края. В деле имеются показания троих охранников автостоянки, записанных следователем под копирку. На очных ставках и в суде данные свидетели в один голос подтвердили, что подсудимые – Квиркелия и Волков не участвовали в преступлении. Ключевые доказательства обвинения это показания двоих свидетелей – Барсукова и Колычева. Причём Колычев даёт показания со слов Барсукова, а тот, в свою очередь, со слов ранее неоднократно судимого Владимира Колобова, который, в последствии признался, что ввёл Барсукова в заблуждение и сообщил ему ложную информацию о причастности Квиркелия и Волкова к преступлению. Слишком уж силён дух «корпоративной этики» у судьи Олиферовой как предполагаем мы, раз она изо всех сил постаралась избежать принятия данного факта. Сами участники процесса рассказали ещё более шокирующие подробности этого абсурдного дела. Доподлинно установлено, что этот свидетель Колычев уже пытался оговорить Тенгиза Квиркелия. Так, изначально следователь вменял Квиркелия два эпизода разбойных нападений: в 2005 и 2007 годах, исходя из показания Колычева. Однако, позднее стороной защиты было подтверждено алиби гражданина Квиркелия в 2005 году, поскольку в момент предполагаемого преступления, он находился на территории Грузии. Следователь был вынужден снять обвинения за 2005 год.На вопрос защитников Тенгиза Квиркелия Колычеву: зачем он оговорил их подзащитного, горе-свидетель не смог ответить ничего вразумительного. Впрочем, оговор для гражданина Колычева является, вероятно, делом обыденным, поскольку один из свидетелей по делу также стал жертвой его оговора. И опять Колычев обвинил человека в разбойном нападении, и опять на деле оказалось, что в момент разбоя он находился совершенно в другом месте. Правда этому человеку – Дмитрию Сергеевичу Иванникову пришлось заплатить высокую цену за этот оговор - в виде девяти месяцев в СИЗО. Хотелось бы, что в Могочинском районном суде и Прокуратуре обратили внимания на доказательства изложенных фактов, чего до настоящего времени сделано не было, иначе суд бы не принял такой преждевременный приговор. Подсудимый Колобов лично заявлял в суде, что он подписал досудебное соглашение со следствием под давлением. И одним из условий было: дать обвинительные показания на Квиркелия. Как мы говорили выше, в последствии он отказался от оговора. Следователь уговаривал и других обвиняемых дать показания друг на друга. Игорь Куприенко, например пояснил суду, что следователь Рачков уговаривал его дать показания на Квиркелия, хотя сам Куприенко показывал, что в момент преступления Квиркелия рядом с ним не было. Это же утверждает другой подсудимый – Сергей Федореев. Нет в уголовном деле и доказательств вины Кирилла Волкова, но есть десятки показаний свидетелей и других доказательств, подтверждающих непричастность Тенгиза Квиркелия и Кирилла Волкова к давним событиям 2007 года. Более того, защитниками этих граждан проведена большая работа и собраны исчерпывающие сведения, характеризующие Тенгиза и Кирилла как законопослушных граждан с высоким уровнем моральных ценностей и материально обеспеченных без каких-либо мотивов на совершение столь тяжкого преступления. Кто-то скажет, что в этом деле настолько сплелись правда и ложь в один запутанный клубок, что спустя 9 лет с момента преступления уже и не разобраться: кто прав, кто виноват. Даже допуская такую поверхностную оценку, нельзя отвергать следующий факт. В уголовном кодексе написано, да и каждый студент юридического факультета знает, что неотъемлемыми частями такого преступления как кража, грабёж или разбой являются наличие материального ущерба и как следствие – потерпевшего. Ведь невозможно называть грабежом, когда неизвестно что украдено и какова его стоимость. И уж точно нельзя называть разбоем, когда нет жертвы разбоя – лица, у которого похитили имущество, лица, которому это имущество принадлежит. Любой незаинтересованный следователь или судья Вам это подтвердит. Следователь по данному уголовному делу этого не сделал, однако, как выяснилось, по сведениям налоговой: у юридических лиц, выдаваемых следствием за потерпевших балансы – нулевые. И похищенной техники за ними на учете не числится. Штат райсуда в Могоче составляет всего трое судей, причём один из них – председатель. Может большая нагрузка, а может, как мы предположили ранее, неверно воспринимаемый «корпоративный дух» стали причинами принятия столь ошибочного обвинительного приговора для Тенгиза Квиркелия и Кирилла Волкова. Как бы то ни было, по мнению многих экспертов и журналистов приговор по данному делу принят преждевременно и в ближайшее время коллегии судей Забайкальского краевого суда предстоит разобраться в этом деле и отделить, так сказать, мух от котлет. В начале этого фильма мы задались вопросом о заказном характере уголовного дела. Кому, а главное зачем нужно обвинять посторонних лиц в тяжком преступлении? Однозначного ответа мы пока не нашли. Вероятно, это погоня за показателями и повышением по службе, а может зависть или месть… Пускай эти вопросы останутся для органов собственной безопасности и ФСБ, коль скоро это в их компетенции. В данные ведомства Редакцией направлены соответствующие письма. Мы же продолжим следить за судьбой Тенгиза Квиркелия и Кирилла Волкова.