Наша редакция неоднократно затрагивала тему того, как и какими способами недобросовестные бизнесмены отправляют своих партнёров за решётку. Чаще всего, все что требуется, это обвинить своего «друга» в мошенничестве, растрате и злоупотреблении полномочиями.

Более того, коррупционная составляющая в правоохранительных органах только усугубляет положение дел в данной ситуации. Бывшие партнёры используют угрозу уголовного преследования для создания «уверенной переговорной позиции» в зашедших в тупик спорах, продажи актива и устранения конкурентов. Не стоит отрицать того, что именно такое попустительство в правоохранительных органах привело к повальному привлечению предпринимателей к уголовной ответственности и их арестам, несмотря на то что еще в 2015 году президент Владимир Путин в послании федеральному собранию говорил, что «в ходе следствия по экономическим составам помещение под стражу нужно использовать как крайнюю меру, а применять залог, подписку о невыезде, домашний арест». Эти же тезисы он повторил и в 2016 году. Тем не менее, по данным уполномоченного по защите прав предпринимателей при президенте РФ, за последние четыре года число лиц, содержащихся под стражей по экономическим преступлениям, возросло на 70% и на 1 апреля 2016 года составило 6539 человек. Наши коллеги рассмотрели основные примеры того, как даже добросовестные предприниматели могут оказаться сначала под пристальным вниманием правоохранительных органов, а затем и на скамье обвиняемых. Наша редакция попытается разобраться в этом. Итак, мошенничество. О преступлениях, совершенных по ст. 159 УК РФ мы рассказываем каждый день. Причём, привлечь бизнесмена по этому составу несложно, ведь мошенничество от гражданско-правового спора зачастую отличает только наличие или отсутствие умысла на совершение преступления, который может быть установлен с помощью признательных показаний какого-либо «раскаявшегося» лица. Журналисты приводят пример: Два акционера из трёх, используя большинство голосов, принимают решение о продаже имущества компании. Третий акционер несогласен с оценкой стоимости продаваемого имущества, но понимает, что арбитраж его сторону не примет. Тогда он решает обвинить своих бизнес-партнёров в мошенничестве. Возбуждается уголовное дело, и под стражей оказываются оба акционера и юрист компании, который сопровождал сделку. Акционеры вину не признают, и следователи сосредотачиваются на юристе, попеременно воздействуя на него то угрозами, то обещаниями перевести его в статус свидетеля, если тот согласится сотрудничать. Юрист, не желая быть разменной монетой в борьбе за актив, даёт показания: имущество действительно продавалось по заведомо заниженной стоимости, акционеры об этом знали, обсуждали это в его присутствии, а сделка являлась схемой прикрытия хищения имущества. Дальше дело за судебной экспертизой, которая может подкрепить доводы следствия о заниженной стоимости имущества. Таким образом, рядовой гражданско-правовой спор, не имеющий каких-либо перспектив в арбитражном суде, заиграв новыми уголовными красками, обеспечил миноритарию выгодную переговорную позицию. Что касается присвоения вверенного имущества или затраты, то тут все гораздо проще. Зачастую этой схемой пользуются чиновники или топ-менеджеры государственных компаний, когда они начинают активно пользоваться своим положением и распродавать госимущество. Не менее интересная статья 201 УК РФ (Злоупотребление полномочиями). Примечательно, что эта статья не входит в перечень статей УК РФ, по которым предпринимателя нельзя заключать под стражу. Вот ещё один пример от наших коллег: Генеральный директор по указанию одного из собственников бизнеса осуществляет платёж по кредитным обязательствам другого юридическое лицо, фактически, принадлежащего этому же собственнику. Никаких соглашений не оформляется, то есть крупная денежная сумма просто уходит со счета компании безо всяких договорённостей о её возврате с сомнительным обоснованием для перевода. Второй владелец бизнеса во время бизнес-конфликта узнает об этом и инициирует возбуждение уголовного дела. Действия генерального директора могут быть квалифицированы по статье 201 УК РФ, так как он действовал вопреки интересам организации, а если действия руководителя компании привели к банкротству предприятия или иным тяжким последствиям, то наказание за преступление может достигать 10 лет лишения свободы. Сюда же можно отнести и распространённую ситуацию, когда генеральный директор компании выплачивает заработную плату, премии и прочие выплаты сотрудникам, которые формально в компании числятся, но фактически не работают, например, членам семьи директора либо акционеров. При возникновении корпоративного конфликта эта информация (несмотря на то, что о такой ситуации было всем известно) передаётся в правоохранительные органы для привлечения директора к ответственности, а в случае, если он является одним из собственников бизнеса, то и для постановки вопроса о перераспределении долей. Последнее, о чём в этой статье пойдет речь, это «понятийные» соглашения. Конфликт, который приводит к уголовным делам, может родиться из неправильно оформленных бизнес-отношений. Сюда входят и построение отношений между бизнес-партнёрами на устных договорённостях, и техническое оформление бизнеса на подконтрольное акционерам лицо, которое в какой-то момент вдруг начинает действовать в интересах только одного конкретного акционера, и подписание актов выполненных работ по государственному контракту до момента их фактического выполнения, потому как нужно успеть «освоить транш» в отчётный период, и выполнение работ по государственному контракту одной организацией, в то время как денежные средства перечисляются другой.При структурировании холдинга акционеры достигли понятийного соглашения о разделении долей в будущей компании. На момент принятия решения бизнес состоит из группы формально разрозненных юридических лиц. Оформление холдинга поручается одному из партнёров, который при завершении структурирования должен передать акции всем партнёрам согласно достигнутым договорённостям. Пока отношения между партнёрами носят доверительный характер, все получают дивиденды и ни у кого не возникает мысли о том, что может быть как-то иначе. Ещё один используемый в практике способ для перевода конфликта в уголовно-правовую плоскость — обвинение бывшего бизнес-партнёра в вымогательстве спорного имущества, либо денежных средств (ст. 163 УК РФ). В качестве доказательства могут быть представлены записанные на диктофон фразы, произнесённые сгоряча. Во время любых переговоров может тайно вестись аудиозапись, которая впоследствии станет доказательством при установлении вины. Согласно позиции Верховного суда РФ, аудиозаписи, даже если кто-то из собеседников не знает о том, что его записывают, все равно могут быть использованы в качестве доказательства в уголовном процессе. Безусловно, для обвинения в вымогательстве одних только слов может оказаться мало, и на практике приходится сталкиваться с ситуациями, когда недобросовестные бизнес-партнеры подключают к делу так называемого профессионального свидетеля или «профессионального обвиняемого». То есть совершенно постороннее лицо за денежное вознаграждение участвует в инсценировке вымогательства, а затем добровольно отправляется под стражу, признает свою вину, а заодно «изобличает» оппонентов заказчика. В таком случае формальных доказательств для обвинения в вымогательстве, совершенном группой лиц, может быть более чем достаточно. Естественно, такие действия могут дать и обратный эффект. Например, в июне 2017 года юридическое сообщество облетела новость о том, что под стражу были заключены предприниматель Константин Пономарев и его адвокат.  При том, что до этого момента Константин Пономарев смог отсудить у представителей IKEA 25 миллиардов рублей. Но, как говориться, месть – это блюдо, которое подают холодным. На этот раз Пономарев судился с компанией Кубаньэнерго, которой передал 71 дизельный генератор для обеспечения Крыма электричеством, а потом потребовал выплатить штраф за то, что Кубаньэнерго якобы передала генераторы в субаренду без согласования с Константином Пономаревым. Следствие сочло, что документы об субаренде были фиктивными, что Пономарев изготовил их сам, а также подкупил свидетелей. И тут началась классическая схема. Правоохранительные органы проводят обыски, в ходе которых обнаруживаются доказательства других преступлений, которые в дальнейшем и вменяются в вину предпринимателю. Выполняют то, за что уже уплачено. К сожалению, таких примеров можно приводит бесчисленное множество, но ситуация в стране по неизвестным причинам так и не меняется.