Подписывайтесь на официальный канал «Момент Истины» на Youtube
– Когда на человека надвигаются даты, принято обращаться к истокам. О чём вы мечтали в детстве?
– Книгу написать. Большую книгу, как Лев Николаевич Толстой. На меньшее я был не согласен.– И вы написали такую книгу?
– Такую нет. Я старался, но у меня не получилось. Большую книгу – написал. Сейчас готовится уже четвёртое издание, там восемнадцать новых глав... В 6-м классе я очень хотел быть генеральным секретарём ЦК КПСС. Потом, через год, передумал…
– А почему вы поступили в театральный институт?
– Каждое воскресенье мама мне давала два рубля, я ехал в Москву, в Малый театр. Выходишь из метро – и не надо улицу переходить (мама боялась, что я неправильно улицу перейду). Мечтал стать журналистом, дома издавал журнал и газету – орган квартиры… На журфак МГУ не поступил, не было у меня достаточного комсомольского стажа, а он требовался, даже документов не взяли. Зато в МГУ я узнал, что есть ГИТИС.
– И из-за стажа вы не стали журналистом?
– Не стал? Не уверен. Пытаюсь, во всяком случае. Редко кого травили так, как меня, – вот это, наверное, и есть высшая оценка журналистской работы. Журналист – не актёр, журналистов нельзя любить. Тем более журналистов-расследователей. Уважать – да, любить – нет. Как и прокуроров. Я согласен: как угодно обзывайте, шельмуйте, говорите гадости, врите обо мне напропалую… – только работать не мешайте. И не убивайте.
– А убивали?
– 93-й год. Наташка, моя жена, долго оттирала в лифте кровь… Приезжала милиция (Ерин нагнал целый батальон), и милиция мне объяснила: наша система защитить не может, не надо иллюзий… А была драка с чеченцами в подъезде – то ли у них здесь «малина» была, то ли меня поджидали – я сдуру достал газовый пистолет, хотя стрелять не умел, а они достали настоящее боевое оружие…
Потом появился Мэлс Баромбаевич Бекбосынов, лез ко мне в приятели, однажды даже в доме у меня был. Ныне в бегах. Жена его бросила, приятели, кто поумнее, шарахаться стали. А я что? Знал, что он крупнейший поставщик героина в Москву? Кандидат в депутаты от КПРФ по Перми, второй в списке, провалился, разумеется. Решил, что сильнее всех, что может отомстить, для меня приготовил то, что у бандитов называется «торпедой», – меня тут же предупредили, потом ко мне приехали сотрудники ФСБ…
– Но до лихих 90-х были весёлые 80-е, журнал «Огонёк», «Театральная жизнь»…
– В «Огоньке» у Коротича, главного редактора, на столе полгода лежали мои материалы про балет Большого театра, интервью с Плисецкой, Васильевым… О провалах гастролей «Большого балета» за рубежом, про кагэбэшников, числившихся в штате кордебалета. Статья вышла – Коротич испугался. Он много и часто пугался. Из «Огонька» я ушёл в «Театральную жизнь». А первое интервью, которое я там сделал, было с Коротичем… Как раз об его страхах…
– Помню фотографию из «Театральной жизни», где вы сидите в центре, а рядом стоят сотрудники журнала и Борис Ельцин.
– Это было через месяц после октябрьского пленума – первое интервью Ельцин дал, помню, журналисту из Риги, второе – «Театральной жизни». Я был уверен, что Борис Николаевич пригласит нас к себе домой, а он захотел говорить на улице, на лавочке. Во-первых, было уже очень холодно; во-вторых, у меня был диктофон, работавший только от сети. А я приехал со своим другом, поэтом-пародистом, ведущим «Вокруг смеха» Сашей Ивановым, который обожал Ельцина. Что делать? Борис Николаевич с трудом втиснулся в Сашины «жигули», и мы поехали в редакцию «Театральной жизни», благо было недалеко. Главный редактор Олег Пивоваров на всякий случай исчез, а члены редколлегии остались. Так и появилась эта фотография.
– Нет ли у вас сейчас сожаления, что тогда вы оказали поддержку Ельцину?
– Человек в беде, пострадал за правду, пытался покончить с собой – как не помочь-то?
– Потом была «Независимая газета», а как вы попали на телевидение?
– Люди странно устроены – им всё время тесно друг с другом. Везде – в бизнесе, в театре, в журналистике… Почему-то должен быть кто-то один – да? – первый парень на деревне. Это я в очередной раз пережил в «НГ». Чудное время, 90-й год, мы все молоды, дружим друг с другом, вся редакция – в одной комнате, только у Третьякова была отдельная каптёрка (и у финансового директора Вадика Варшавского, он уже тогда был при деньгах, сейчас он бизнесмен). Виталий Товиевич Третьяков был гениальным главным редактором, всем давал писать то, что мы хотели; сильный в творчестве, но его жизнь победила... Я всё время делал интервью, которые позже вошли во второй том диалогов «Вокруг Кремля». И их «Независимая» публикует. Чурбанов, директор Чернобыльской АЭС Брюханов, Ельцин, Гришин, Шелест, Алиев, Семичастный… И вдруг на редколлегии, листая макет, Третьяков говорит: «Опять эти карауловские интервью? Опять только это и будут читать?» Я (мы все были на «ты»): «Виталь, неужели ты ревнуешь? Твоя ж газета – гордись!»
У него на столе стояла вертушка. Тут же по «справке» я узнаю телефон Олега Максимовича Попцова, который руководил тогда российским телевидением. Набираю его номер: «Можно я буду «выговаривать» свои интервью на экране?» – «Приходи, поговорим!» – «Когда?» – «Да хоть сейчас». Вот было времечко!.. Хотя я ещё почти год совмещал телевидение с газетой.
– А кто придумал формат «Момента истины», музыку, заставки?..
– Серёжа Скворцов и Павел Корчагин (их звали Скворчагиными), Олег Максимович – они. Я ничего не умел. В первых программах были митрополит Питирим, Майя Плисецкая и Геннадий Бурбулис. Уже через три недели к Попцову приходит Анатолий Лысенко… Уникальный человек – всю жизнь на телевидении. Кто скажет, какие программы он сделал, какие запустил?
– «Взгляд»...
– Его делали Сагалаев и большая команда молодых талантливых ребят. Тридцать лет назад. А потом?
– Руководящие работники не обязаны...
– Обязаны быть генераторами идей! Именно для этого нужны руководители. Подсказывать. Создавать. А не деньги считать. До тех пор пока Лысенко, Пономарёв на Общественном телевидении, там ничего не будет, я знаю, что говорю.
Недавно ушла из жизни великая женщина, которую Гитлер считал своим личным врагом, – Герой Советского Союза Надежда Васильевна Попова. Знаменитая «ночная ведьма». Ни одного некролога. Как я хотел, чтобы она вышла на сцену Дворца съездов в «параде героев» 10 сентября, в день юбилея нашей программы! В Туле весной умер великий русский оружейник Аркадий Шипунов – шесть госпремий, восемь орденов Ленина, Ленинская премия, звезда Героя. Шипунов для оружейников – это как Курчатов для физиков. 10 сентября на сцену выйдет Иван Антонович Леонов. 15 июля 70 лет назад в воздушном бою ему оторвало руку, плечевой сустав, но он выжил, подлечился, отказался комиссоваться, пошёл к командующему армией Михаилу Громову: «Я и с одной рукой буду летать». Впервые в мире лётчик с ампутированной рукой летал и сбивал фашистов. Я хочу видеть на сцене легендарного Алексея Ботяна, «майора Вихря», героя одного из первых советских сериалов, человека, который спас от взрыва Краков, легендарного начальника ГРУ генерала армии Фёдора Ладыгина, Героя России Анатолия Романова, генерала армии Анатолия Куликова, Валентину Терешкову, Алексея Леонова, академиков Владимира Фортова и Юрия Соломонова, создавшего «Тополь М» и «Булаву». Выйдет, надеюсь, Олег Александрович Стриженов. Когда Стриженов приезжал с гастролями в Париж в 59-м году, газеты называли его «Жерар Филиппов». Сейчас все пишут о Депардье. Но найдите хоть строчку об Олеге Стриженове! А он – эпоха…
– А если бы вам поручили возглавить какой-нибудь канал, каким бы он был?
– С 92-го года мне периодически делают те или иные предложения, предлагали даже одну должность в ранге министра. Я задумался, даже советоваться стал с женой, с друзьями… А Филя, мой лучший друг, маленький сын моей жены: «Чего? Ты – министр? Да какой ты министр? Ну-ну…» И засмеялся. Он так это сказал, что я всё понял. Это было в однокомнатной квартирке моей жены Наташи, где мы жили и где я снимал «Момент истины». На съёмки приезжали и Гавриил Попов, и Владимир Шумейко, и Сергей Филатов, и Егор Гайдар… Гайдар приехал со своим пресс-секретарём, где-то в 12 часов дня. Откуда мне было знать, что наш подъезд будет с утра намертво зачищен? Два часа шла съёмка. Филипп вернулся из школы. Его в подъезд не пускают. Филипп сел на подоконник в соседнем подъезде, сделал уроки, проводил Гайдара недобрым взглядом, потом встал на середину комнаты: «Я, между прочим, тоже здесь прописан!» Так я не стал министром, я 20 лет делаю программу, она идёт еженедельно, ни одного эфира пока не сорвал и надеюсь – не сорву.
– Но программу закрывали?
– Трижды. На канале «Россия», потом на НТВ. Потом, когда сняли Лужкова, программу закрыли на ТВ Центре. Теперь она выходит на 5 канале и имеет хорошие рейтинги. Но послушайте, программу закрывали и открывали! Под тем же названием на другом канале… Как мы живём столько лет? Сам не пойму. Иных уж нет, а те далече… Влада Листьева, который звал меня на ОРТ, убили…
– У вас есть версия его гибели?
– Есть.
– Назовёте фамилию убийцы?
– Доказать вину этого человека невозможно. А значит – презумпция. Есть книжка Юрия Скуратова «Кто убил Листьева?». Советую почитать.
– Может быть, поставить вопрос шире? Его убила коммерциализация телевидения?
– Он разбирался с рекламой, каждый хотел откусить свой кусок…
– А сегодняшнее ТВ стало лучше?
– Интереснее. Во многом интереснее. Я даже стал приезжать в какие-то передачи, чего раньше не делал. Другое дело – более сложное, ТВ становится трусливым. Если бы я начинал сегодня, ничего бы у меня не вышло, но я начинал в 92-м. От 5 канала ни одного замечания не получал. Вот Цой с Пономарёвым из моих программ вырезали что хотели, но это было всего три–четыре раза. А с Попцовым мы спорили, ругались, такой мат стоял, люди шарахались от кабинета... При этом я Олега Максимовича просто люблю. Не было бы его, не было бы меня, и не только меня, а очень многих на ТВ. Он не телевизионный человек, но находил людей и давал им свободу, бывал не прав, но чаще прав, и в итоге я ему обязан всем. Он сделал для меня больше, чем мой родной отец.
10 сентября – я горжусь этим – выйдут на сцену Элина Быстрицкая, Иосиф Кобзон, Зураб Соткилава, «Утро туманное» споют Елена Образцова и Евгений Нестеренко, специально приедут Мария Гулегина, Паата Бурчиладзе, Марчелло Джордани, Вадим Репин, Виктор Третьяков, будут танцевать Света Захарова, Илзе Лиепа, Коля Цискаридзе, петь Герард Васильев, Николай Сличенко, Саша Градский, Коля Басков… И, конечно, Владимир Михайлович Зельдин. В Челябинске, где гастролирует сейчас Театр Российской армии, объявлен его творческий вечер. На афишах надпись: «Он играл ещё при царе…»
– На сцену выйдут все герои вашей передачи «Русский век»...
– Но вопрос, покажет ли это кто-нибудь на ТВ?
– Должна же быть государственная политика на государственных каналах...
– Политика и цензура – две сестры, от цензуры, вы помните, страдали все театры. Все – от Ленкома до ЦАТСА! Спектакли закрывали...
– Но выпускали шедевры, а что сейчас при полной свободе слова? Идею наблюдательных советов на ТВ, которые есть во всех странах, у нас не приняли.
– Советы – это тоже политика. У нас есть закон, запрещающий цензуру. Любое вмешательство или даже пожелание Мединского или Путина юридически может трактоваться как возвращение цензуры. О другом надо говорить. О совести...
– Был принят закон о защите детей от вредного влияния СМИ, но телевизионное лобби добилось его кардинального изменения. То, что по этому закону нельзя было показывать в детское время, теперь маркируется значками 16+ и показывается с этой наводкой-маркировкой.
– До тех пор пока наше ТВ ориентируется на рейтинг и его цифры оторваны от содержания, ничего не изменится. И зритель будет уходить в интернет. Теперь уже большинство сидит у компьютеров – вот чего мы добились. Но если у политической программы рейтинг больше, чем у детектива, значит, не всё ещё потеряно. Я не только себя имею в виду. Каждый должен делать своё дело на своём месте. Кто вступился за генерала Шемякина, лётчика, героя Беслана (он получил двухкомнатную квартиру в убитом доме в Щербинке), – Сердюков разгуливает на свободе, а боевого генерала судят?! Только Володя Соловьёв заступился. А пока Шемякина судят, умер его отец-фронтовик, который прошёл всю войну. Навальный об этом вспомнил? Я сейчас снимаю фильм «Неизвестная Россия», в котором хочу напомнить о том, что с нами произошло за последние двадцать лет. Вот есть анекдот. Волк спрашивает зайца:
– Тебя в армию взяли?
– Да. А тебя почему не взяли?
– Ты гвоздь на стене видишь?
– Вижу.
– А я нет.
Вот пока мы будем жить по такому принципу, у нас любого идиота можно избрать президентом. В нашей истории это уже было. К моменту прихода Путина 262 лучших, конкурентоспособных оборонных завода Гайдар и Чубайс уничтожили. Путин вернул, что мог, – 187, кто-нибудь эти цифры знает? Мы на мировых рынках продавали оружия примерно на 25 млрд. долларов. Американцы – на 37. За 92-й год мы упали до 1,5 млрд., а американцы поднялись до 45. За один только год рынки у нас перехватили. Почему в России заводы вырезались по тому самому плану «Дропшота», по которому американцы планировали бомбить эти заводы ядерными бомбами? Просто совпадение с экономической политикой Гайдара–Чубайса?
– Последний вопрос. Сейчас вы о чём мечтаете?
– Книгу дописать. Хотя бы довести до 93-го года свой «Русский ад», до расстрела Белого дома, рассказать всё, как было на самом деле.
Вопросы задавал Александр КОНДРАШОВ
